Сбитнев Сергей

Я должен покаяться в допущенной мною ошибке. Я даже рад, что это была ошибка.
Я раньше думал, что Отмар Шпанн пришел к своим выводам независимо от Карсавина, и объяснял удивительную одновременность эволюции их мысли общими источниками (от Платона и средневековых схоластов-реалистов до Шеллинга и Баадера) и общей обстановкой 20-х годов. Предполагая, что Карсавин мог читать Шпанна, я не предполагал обратного.

Но оказалось, что всё было даже наоборот. Уже в 1926-1927 гг. и Карсавин, и Трубецкой тесно сблизились с Шпанном, который тогда свою философскую систему только еще начинал формировать. Он был гений, но ему не хватало подготовки по "матчасти", и здесь-то евразийцы помогли ему встать на путь истинный. Свои главные мысли он сформулировал независимо и до них, но те черты, которыми "Философия истории" Шпанна поразительно похожа на одновременные с ней "Философию истории" и "Основы политики" Карсавина, объясняются именно прямым влиянием со стороны последнего. Карсавин даже написал заметку "По поводу трудов Отмара Шпанна" в "Евразийской хронике"!

Это тем более важно, что Германа Кайзерлинга евразийцы быстро и решительно "отшили" от себя со всеми его претензиями на "школу мудрости", которая на практике оказалась обычной масонской лавочкой.

Напротив, Шпанн (при всех его недостатках, прежде всего - явном недостатке географичности, этнографичности, исторической "материальности") был конгениален той магистральной линии русской мысли, которая привела к русской религиозной философии и к евразийству (а в лице Карсавина и Сеземана - к ним обоим).

И сегодня мы с благодарностью можем вспомнить завет великого австрийца:
"Главной задачей государства является не охрана имущества отдельных граждан, а организация культуры, духовной жизни".

По поводу трудов Отмара Шпанна (1927)

Евразийство все более уясняется как учение не только о национальной культуре и национальных задачах России, но и о ее общечеловеческой, исторической миссии. Проблема России-Евразии есть проблема человечества, проблема новой Азии и новой Европы. Этим объясняется, что русская историософская мысль всегда находила родственное себе и в Европе (славянофилы – романтическая философы) и не отказывалась от освоения и переработки родственного. Замечаются точки соприкосновения и теперь, причем новое и родственное нам в Европе также связано с идеалистическою философиею и романтикою, как евразийство связано со славянофилами. Только теперь впереди идет русская мысль: Шпенглер повторяет Данилевского, новый европейский универсализм лишь приближается к тому, что осознано уже русскою философскую мыслью и нашло себе закрепление в евразийской идеологии. Это не значит, что европейский современный универсализм для нас бесполезен. Совершенно напротив, ознакомление с ним необходимо, ибо он ставит проблемы несколько иначе, ставит и решает другие проблемы, избавляя нас от части предлежащих нам задач. Практически русскому «европейцу» всегда полезно указать на немца: тогда он скорее задумается и над тем, что говрят русские, хотя прежде всего, конечно, и станет обвинять русских в неоргинальности.

С этой точки зрения мы и обращаем внимание на работы венского профессора Отмара Шпанна* [1]. Шпанн начал свою ученую деятельность, специальными исследованиями по статистике, перешел от них к экономике и социологии и сейчас совершил свой путь развития философскою работу о категориях. Он является решительным противником индивидуализма и сам называет свое учение универсализмом. Оно предстает ему, как «учение о целом» (нем. Ganzheitslehre), и, не без педантизма и часто не без некоторой наивности, проводится им в применении к обществу, государству и хозяйству. Основы этого учения – понимание целого, как всеединства (слова «All-Einheit» Шпанн не употребляет), причем целое признается не существующим отвлечено (нем. «als solches»), но только как единое иерархически расчленяющееся и воссоединяющееся целое. Такое учение очень близко к философии всеединства, и к учению симфонической личности. Философскими недостатками его мы считаем 1) недостаточно ясное различие между абсолютным (Богом) и тварным всеединством и в связи с этим неумение точно определить и отличить от Божественной внутренней жизни творческий акт; 2) отсутствие ясного различия между совершенным и несовершенным тварным бытием; 3) отсутствие учения о личности, в частности о личности симфонической, причем, с одной стороны, личность поглощается безличным «целым», а с другой стороны – не проводится различия между симфонической личностью (например — культура, народ, сословие) и ее «качествованиями» (нем. Sosein, например – хозяйство, право и т.д.). С этими основными философскими недостатками сочетаются: 1) склонность к внешней систематизации и 2) склонность к «стабилизации» иерархического строения общества, что и сказывается в тяготении Шпанна к идеализируемому им средневековому сословному обществу.

Все эти недостатки надо иметь ввиду при изучении работ Шпанна; изучение их, несомненно, является в высокой степени плодотворными, как в силу ясного проведения основных и в существе правильных идей, так и по обилию конкретного материала и богатой и острой критике современного европейского индивидуализма. В частности, у Шпанна мы находим наиболее острую, глубокую и компетентную критику капитализма и марксизма. В основных своих идеях (по значению их) он может быть сопоставлен с самым крупным современным европейским философом – итальянцем Джентилле (Gentille), превосходящим его своим метафизическим талантом, но более абстрактным.

Л.П. Карсавин

*Othmar Spann Kategorienlehre, 1924; Fundament der Volkswirtschaftlehre, 3 Aufl. 1923; Tote und lebendige Wissenschaft 1921 (издания Gustav Fischerin Jena); Die Haupttheorien der Volkswirtschaftslehre, 12 Aufl. 1923; Der wahre Staat 2 Aufl. 1923; Gesellschaftlehre, 2 Aufl. 1923 (издание Quelle Meyerin Leipzig); Kategorienlehre, 1924.
_______________________________________________________________

Евразийская хроника. Выпуск №7. Париж. 1927 г. Публикация на странице 53 в разделе «Библиография».

Источник: ГАРФ. Фонд П.Н. Савицкого. Носитель и формат: Бумага (личное дело, машинописная перепечатка, весь текст написан по новой орфографии).